После того, как Посетитель изложил свою теорию, Сотрудник рассказал анекдот.
Принимают одного хмыря в Братию. Пьешь, спрашивают.
Пью, отвечает.
Куришь?
Курю.
По бабам бегаешь?
Бегаю.
По ресторанам шатаешься?
Шатаюсь.
Бросить придется, говорят. Бросишь?
Брошу.
А жизнь за родину отдашь?
Конечно, отдам.
А что ты так легко на это соглашаешься?
А на что мне она после этого?
Ибанское общество язв не имеет и иметь не может. Это еще классики установили. И возмущаться тут нечем. А если кто-то критикует и возмущается, с железной логической необходимостью напрашивается вывод: этот человек психически болен или уголовник.
Естественно, если где-то объявляется возмущенец и критикан, его вежливо хватают и сажают на исправление или на излечение. И исправляют и лечат до тех пор, пока он не закричит ура и не пошлет приветственную телеграмму.
повысить удои, усилить сдир шкур, и увеличить свинство.
Поголовье скотов Мы утроим вдвое. Урожаи раз во сто. В двести раз удои. И начнем опять цвести Буржуям для зависти.
О каких свободных выборах может идти речь, если кандидаты на выборные должности отбираются властями, выбирать приходится из одного, избранные имеют лишь одну функцию -- аплодировать высшим властям, одобрять все то, что им прикажут свыше.
Регулярно повторяющийся фарс и есть трагедия
очень важную в карьере вождя закономерность. Народ любит, когда вождь выделяется не умом и красотой, а каким-нибудь заметным недостатком. Например, хром, горбат, косноязычен, лыс и т.п. Народ не любит умников и красавцев. Народ любит убогеньких.
Когда убогенький вождь вдруг изречет, что дважды два -- четыре, народ приходит в неистовый восторг. Глядите, глядите, ликует народ. Наш-то! Дурак дураком, а чешет что твой академик. Вот и не смотри, что урод!
Молодежь, говорю, понятие не возрастное, а социальное. Пока ты не заведуешь никем и ничем, ты молодежь. И твоя незначительность написана на твоей роже.